От равнодушия до восхищения: почему сургутян потянуло на хантыйские стойбища

Культура коренных малочисленных народов смело входит в моду. За последние 10-15 лет отношение пришлого в Югру населения к маленькой, но самостоятельной цивилизации ханты и манси очень сильно изменилось. От равнодушного, а у кого-то и высокомерно-пренебрежительного до заинтересованного и даже восхищенного. Да и сами ханты словно увидели себя другими глазами — осознали свою уникальность, непохожесть на других, свою ценность для этого большого мира. Еще недавно подростки местных этносов, покинув стойбище ради учебы в школе, начинали стесняться своего языка и традиций. А теперь, напротив, с гордостью все это демонстрируют и даже научились монетизировать. Откуда вдруг в нас появилась такая тяга к местной экзотике и как меняется жизнь коренных малочисленных народов, которые больше не отрезаны от большого мира? Попробуем поразмышлять на эту тему.

Время над ними как будто не властно. Проходят века, а традиционный образ жизни ханты практически не меняется. Рыбалка, охота, вода из проруби, вечером — посиделки при лучине, одежду и обувь шьют сами. Олени — основа их жизни. Это и пища, и тепло, а порой и транспорт.

Но только ли за таежные красоты и погружение в суровый быт ханты народ так полюбил эти путешествия? Люди, живущие на стойбищах, сумели сохранить по-детски непосредственный и искренний взгляд на жизнь. И нас, избалованных и пресыщенных, тянет к чему-то чистому, первозданному.

«Я в полнейшем восторге! Мы погрузились в эту атмосферу, в эту аутентичность с прекрасными жителями. Они напоили нас горячим чаем, накормили вкусной едой. В общем, полнейший восторг», — делится эмоциями турист из Москвы Александр Гурьянов.

Известно, что человек не очень ценит то, что легко доступно — нас манят заморские дали, даже если путешествие не за пять тысяч верст от дома, а всего лишь за пятьдесят гораздо познавательнее и колоритнее. Поэтому мы долго не видели то, что буквально под рукой. Но вдруг случился «ковид», потом — спецоперация, путешествовать стало дорого и мы обратили взоры на свою страну, регион, ближайшую территорию. И с удивлением обнаружили, что рядом самобытная, неповторимая культура, которая каким-то чудом сохранилась.

«Есть ощущение, что ты общаешься с людьми, которые смотрят на жизнь как дети. Независимо от того, сколько им лет. Мне кажется, это потрясающее качество, которому нам всем надо учиться», — рассуждает продюсер проекта «Земля людей» Анна Коряковцева.

В последние годы во всем мире потихоньку усиливаются тенденции антиглобализма: народы — и крупные, и малые — больше не хотят растворяться в общем плавильном котле, а напротив, начинают ценить свою индивидуальность.

— У ханты своеобразная такая культура, они сохраняют ее до сих пор. Многие народы уже не поддерживают свои традиции, а они поддерживают.

— Мы русские и мы сохраняем все национальные культуры. Мы же не завоевывали Сибирь, как американцы завоевывали свой континент, истребляя местное население. Мы с коренными народами дружили и будем дружить!

Современная цивилизация в какой-то степени коснулась и традиционного уклада жизни коренных народов, к счастью, не сломав ее основ. Жизнь на стойбище очень медленно, но меняется, становится чуть более комфортной и технологичной. С одной стороны, быт в домах и родовых угодьях организован так же, как 100 лет назад. Но появились снегоходы и бензопилы, пластиковые окна и линолеум, где находится стадо оленей — теперь можно отследить с помощью GPS-трекера, дизель-генераторы вырабатывают электричество, правда, оно есть только по вечерам.

Но главные изменения, наверное, принес интернет, которым пользуются уже более половины населения ханты и манси. Теперь оленеводы снимают видеоролики и заманивают ими туристов.

Глобальная сеть — это большие возможности, но и большие риски. Широко известна история об индейцах Марубо, которые, впервые получив доступ в интернет, просто перестали заниматься своими ежедневными делами, от которых зависит выживание племени.

К счастью, ханты это не развратило, но у нас и климат не такой, как в Бразилии, безделья не прощает. Всемирную паутину сюда протянули, конечно, не только и не столько для развлекательного контента. Теперь жителям родовых угодий не нужно ехать в город, чтобы, например, оформить пособие. Все это можно сделать на госуслугах. Для людей, чья жизнь полна ежедневных непростых забот, это важно. А малыши занимаются в дистанционном детском саду — чтобы, не разлучаясь с родителями, подготовиться к школе.

«Вы знаете, я была на таком занятии, интересный такой колорит: рубленые дома, стада оленей, нет электричества на стойбище, работает дизельная подстанция, но в доме есть ноутбуки, детская мебель, идет занятие с детским садиком по интернету», — рассказывает директор департамента образования администрации Сургутского района Ольга Кочурова.

Сегодня в Ханты-Мансийском округе только 2% населения относятся к коренным этносам. Половина из них давно осели в городах, забыли язык, промыслы и фольклор. Уникальная культура оказалась на грани исчезновения. В последние годы многое делается для ее сохранения и возрождения. В итоге молодежь стала больше интересоваться традиционным для своего народа укладом жизни. Сейчас появилась новая, любопытная тенденция — городские ханты ищут возможность переехать на стойбище.

Юлия Хорова родилась в Сургуте, но мечтает вернуться к корням. И семья ее поддерживает.

«Я очень хочу жить на стойбище. У нас сейчас с ребятами проект — мы ездим по стойбищам и помогаем взрослым людям. Я прекрасно чувствую себя в лесу. Даже когда приезжаю туда в выходные, душа все равно по-другому настроена, чем в городе», — уверяет представительница народа ханты Юлия Хорова.

Пробудившийся интерес югорчан к культуре ханты и манси обогащает не только тех, кто с ней знакомится, убеждаясь, что история нашего края гораздо древнее, чем история его промышленного освоения. Это шанс и для самих представителей малочисленных этносов не потерять национальную идентичность, бережнее относиться к своим обычаям.

Конечно, этнотуризм — это лишь легкое прикосновение к цивилизации коренных малочисленных народов. Но порой и его вполне достаточно, чтобы проникнуться уважением к такой хрупкой, не похожей на нашу, но по-своему прекрасной культуре.